Килька плавает в томате, ей в томате хорошо. Только я, ебена матерь, места в жизни не нашел.
Сейчас будет много пафоса. Под кат не убираю.
В ноябре будет 8 лет, как меня оставил любимый на тот момент человек.
Вместе с ним мне пришлось вырвать из сердца огромную часть себя и два года я не шел по жизни - тащился, израненный, волоча и оставляя на камнях вывороченные куски плоти.
Со многими своими нынешними друзьями и приятелями я знаком куда дольше, чем 8 лет, но тем не менее я могу пересчитать по пальцам одной руки тех, кто не отвернулся от меня тогда. Был со мной, рядом с моим персональным адом, состоявшим из водки, бритвы и беспорядочных знакомств.
Так, вот к чему я.
Мне очень интересно, как устроены люди, которые появляются после стольких лет и начинают интересоваться, почему это я все годы не поддерживаю связь.
Мои братья все лицемерны до невозможности - да, они держали себя на расстоянии от машины саморазрушения, в которую я превратился на два года, но когда маховик остановился, они хотя бы снова подошли ближе.
Когда я больше всего нуждался в постоянном присутствии рядом, когда из меня одним только фактом поддержки можно было вить веревки и накрепко привязать к себе - были люди, которые занимались собственной жизнью. Это их право, в общем-то. Только я вупор не понимаю, почему я виноват в том, что они перестали присутствовать в моей жизни.
В ноябре будет 8 лет, как меня оставил любимый на тот момент человек.
Вместе с ним мне пришлось вырвать из сердца огромную часть себя и два года я не шел по жизни - тащился, израненный, волоча и оставляя на камнях вывороченные куски плоти.
Со многими своими нынешними друзьями и приятелями я знаком куда дольше, чем 8 лет, но тем не менее я могу пересчитать по пальцам одной руки тех, кто не отвернулся от меня тогда. Был со мной, рядом с моим персональным адом, состоявшим из водки, бритвы и беспорядочных знакомств.
Так, вот к чему я.
Мне очень интересно, как устроены люди, которые появляются после стольких лет и начинают интересоваться, почему это я все годы не поддерживаю связь.
Мои братья все лицемерны до невозможности - да, они держали себя на расстоянии от машины саморазрушения, в которую я превратился на два года, но когда маховик остановился, они хотя бы снова подошли ближе.
Когда я больше всего нуждался в постоянном присутствии рядом, когда из меня одним только фактом поддержки можно было вить веревки и накрепко привязать к себе - были люди, которые занимались собственной жизнью. Это их право, в общем-то. Только я вупор не понимаю, почему я виноват в том, что они перестали присутствовать в моей жизни.
На всякий пожарный - я не из этих удивляющихся людей, я контакт потерял раньше и в первый раз слышу о том, что с тобой творилось.
Когда человек просит, требует любви и привязанности, которая должна была почему-то сохраниться после всего... Мне так странно, знаешь
Надеюсь. теперь с тобой все более-менее в порядке и даже скорее более, чем менее, если судить по творческим делам