Килька плавает в томате, ей в томате хорошо. Только я, ебена матерь, места в жизни не нашел.
Подарили мне серебряные струны,
Зацепился я за вынужденный кайф...
Этобыло, но не с нами - ты не думай.
Ты живи и, если можешь, забывай.
100 богов, отр храмов - пепел да руины.
100 ошибок - разномастные тона.
Я стреляю по предателям, но мимо.
Я бегу, но город - плац, а не тюрьма.
Разлетелись, разбежались - ну и черт с ним.
И давно пора простить и не играть.
Окрестить себя по жизни самым черствым
И бездушным человеком, твою мать!
Только все равно ломает, как ни бейся,
Как попуткам не сигналь, как ни кричи...
Я прикрою. Уходи - живи и смейся.
Все равно на мне скрестились все лучи.
Я устал давать советы малолеткам,
Я устал играть со сценой в чехарду.
Обещал же, черт возьми, сбежать из клетки!
Обещал - не позову и не приду!..
...Подарили мне серебряные струны...
Кто же знал, что так непрочно серебро!..
Это было, но не с нами, ты не думай.
Ты живи и улыбайся все равно.
(с)
Зацепился я за вынужденный кайф...
Этобыло, но не с нами - ты не думай.
Ты живи и, если можешь, забывай.
100 богов, отр храмов - пепел да руины.
100 ошибок - разномастные тона.
Я стреляю по предателям, но мимо.
Я бегу, но город - плац, а не тюрьма.
Разлетелись, разбежались - ну и черт с ним.
И давно пора простить и не играть.
Окрестить себя по жизни самым черствым
И бездушным человеком, твою мать!
Только все равно ломает, как ни бейся,
Как попуткам не сигналь, как ни кричи...
Я прикрою. Уходи - живи и смейся.
Все равно на мне скрестились все лучи.
Я устал давать советы малолеткам,
Я устал играть со сценой в чехарду.
Обещал же, черт возьми, сбежать из клетки!
Обещал - не позову и не приду!..
...Подарили мне серебряные струны...
Кто же знал, что так непрочно серебро!..
Это было, но не с нами, ты не думай.
Ты живи и улыбайся все равно.
(с)